Предписания жречества

Я учил свою страну чтить имя божие, прославлять имя богини наставлял я мой народ…» Но несмотря на эти религиозные добродетели героя поэмы и исполнение им всех предписаний жречества, на него обрушиваются страдания, а боги, которых он чтил и радовал жертвоприношениями, не внимают его молитвам: «Я призывал моего бога, но он не показал мне своего лица. Я молился своей богине, но она даже не подняла своей головы» . Правда, страдалец не возвышает свой голос до полного протеста. Он сводит дело к тому, что трудно понять, чего хотят боги, что в их глазах добродетель и что— кощунство. Но семена сомнения в справедливости богов и действенности религиозных обрядов, посеянные автором поэмы, не теряют от этого своей остроты и значительности.

Еще более выразительным является известный «Диалог между господином и рабом о смысле жизни», хотя он тоже проникнут глубоким пессимизмом. В этом произведении неизвестный автор подчеркивает тщетность веры в богов и бесполезность отправления религиозных обрядов.

Наиболее ярким памятником свободомыслия в древнем Египте является знаменитая «Песня арфиста», начертанная на стене гробницы царского скульптора XIV века до н. э. Падтонемхеба. Однако есть все основания считать, что этот скульптор лишь переписал еретическое с точки зрения египетского жречества сочинение, созданное еще в XXII—XXI вв. до н. э/, то есть около 4000 лет назад. Неизвестный автор этой песни высказывает сомнение в действенности сложного египетского погребального ритуала. Певец полон отрицания и неверия. Он подкапывается под самую основу египетской религии — веру в загробное существование.

Поэтому не следует человеку пренебрегать реальным миром, его повседневной жизнью. Нужно заботиться о жизни не потусторонней, а земной, нужно «совершать свои дела на земле».